Огненные
версты
Во второй
половине марта 1945 года, на первом Украинском фронте
проводилась Верхнесилезская операция. Советские дивизии громили Оппельнскую
группировку немцев. 18 тысяч человек металось в окружении.
Впереди был Селезский промышленный
район, вторая после Рура экономическая база врага, прикрытая сложными
оборонительными сооружениями.
Прорыв осуществлялся в
очень плохую погоду, на сложной по
рельефу местности.
Самая трудная задача выпала на долю
пехоты. В распутицу передвигались только по обочинам дорог, перебежками — при штурме очередного
населённого пункта. Ползком
утюжили мокрую землю, пробиваясь вперёд на исходный бросок в
атаку.
Советские солдаты выбивали врага из
дотов, штурмом брали крепости, от стен которых отскакивали снаряды и, не передохнув,
шли дальше.
19
марта батальон 27-го гвардейского
мотострелкового полка, 12-й гвардейской механизированной бригады, вошёл в прорыв обороны
противника и проник в глубину его тылов. В дерзком рейде громились штабы и тылы дивизий и полков врага. Фашистские
офицеры, не желавшие сдаваться в плен, находили себе смерть от огня советских
солдат.
Батальон вышел на опушку леса к
обрыву. Внизу серой лентой виднелась дорога.
—Пулемётчика
Калюжного ко мне! — крикнул командир роты. Подбежал ефрейтор Калюжный. Старший
лейтенант Батурин увлёк его за собой,
—Слушай
задание, Калюжный! Вот здесь установи свой пулемёт и вон по той дороге, чтобы
даже мышь не прошмыгнула, не то, что немцы! Враг будет рваться сюда и только
сюда, а мы его поторопим с другой стороны. Я надеюсь на вас, Калюжный!
Старший лейтенант посмотрел на
высокого, крепкого, спокойного парня и
подумал: «Как им, молодым, ещё несовершеннолетним, приходится тяжело. И
вес же гонят немца, да ещё как!»
Через некоторое время, на дороге
показался легковой автомобиль. Второй номер
пулемёта, Игнат Бережков, поправил коробку с лентами. Умелые руки Калюжного
крепко держали рукоятки станкача, как до призыва в армию руль колёсного
трактора.
—Видать
офицеры драпают! — проворчал Бережков.
—А вот мы их сейчас! — и Николай Калюжный слился с пулемётом. Двумя короткими очередями он прошил лимузин. Такая же участь постигла и грузовик. Николай
изрешетил его, пока тот не вспыхнул.
Расчёт
Калюжного сдерживал натиск врага. Рядом гремели выстрелы,
трещали автоматы, дымились бронетранспортёры. Охваченные пламенем, горели
автомашины с боеприпасами. Рота дралась отчаянно и дерзко. Гитлеровцы, в
одиночку и группами, сдавались в плен. Многие из них метались по лесам, ища
спасения от советского оружия.
26
марта группировка врага вновь активизировалась.
Рога Батурина пошла в наступление и выбила противника из передовых траншей. Не успел Калюжный установить
пулемёт, как противник начал обстрел позиций. Николай спрыгнул в траншею
Снаряд разорвался вверху, ударив в ствол
дерева. Осколком рубануло по правой стопе. Враз померкло в глазах, качнулось
мартовское небо, подступила к горлу тошнота...
...В городе Баку Николай освоил костыли и протез. Смерть прошла
по краешку Николаевой судьбы.
19-летним инвалидом вернулся он в село Первореченское. До пенсии
проработал в столярной мастерской колхоза «Победа» Иногда в ненастье разболится изувеченная нога, лишает Покоя бывшего
война. Тогда и жене его, Полине Андреевне, не до сна Столько лет вместе, знает
все муки мужа, вместе вырастили 4-х детей, теперь коротают старость.
В беглом воспоминании теснится
спрессованное время тех далёких событий. В зыбких тяжёлых снах видится Николаю
Павловичу, как на окровавленной шинели бойцы роты доставляли его из боя в
медсанбат.
Ветры времени раскидали в разные
стороны боевых друзей. «Где вы теперь, други мои? Все ли дожили до светлого дня
Победы?!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий